Странное...

"Странно. Я ведь уже вырвался. Я уже не там. А текст все равно не льется... не выходит... не рождается... Проклятие? Смешно. По-детски как-то. Значит, дело во мне... Я поменялся?.. Плохо, если я поменялся так, что не могу больше писать..."

Солдатики

Перехват... Наконец-то...
==============

Они не любят нас. Дают обидные прозвища: "славные парни", "любимцы судьбы", но чаще всего просто - "солдатики". Игрушечные оловянные бойцы, которых достают из коробки, когда больше никого не осталось... Мы отличаемся от них самой малостью - тем. что нас не швырнули сразу в мясорубку, а сначала прогнали через "особые тренировки" в Школе. И все. О нас шумят новости, мы - надежда и опора, нас кидают туда, где не сможет больше никто. Потому-то они нас и не любят... хотя мы не виноваты.

Створки люка распахнулись с хрипом, земля рванулась навстречу. Чужая земля. Обратный отсчет про себя, вдолбленный в подкорку еще в Школе - "раз миссисипи, два миссисипи, три..." Ветер рвет тело, бьет в лицо так, что, кажется, пронизывает даже маску респиратора. "Десять миссисипи" - и рывок парашюта выдергивает позвоночник. Небо, земля, небо, земля, небо...

Линия фронта пылает багровыми вспышками лазеров, вспучивается волдырями артогня - красивыми, неуместно яркими, даже сквозь ночной дождь. В наушнике рвет перепонки мат наземных частей, слышно, как чей-то почти мальчишеский голос кричит: "В атаку! В атаку, суки! Славьте Императора!", и почти сразу же - шепот сержанта, падающего рядом со мной: "Отбой, лейтенант. Отбой. Отзывай атаку - сегодня умирать идут солдатики." И сразу же, без перехода: "Проверить снаряжение, черви! Штурмовик должен умирать застегнутым на все пуговицы!"

Земля мчится навстречу, хеллган привычно ложится в руки, ревя нерастраченной энергией ранцевого аккумулятора, осенний дождь салютует ледяной крупой в лицо. "Сто миссисипи. Слава Императору!!!.."