"Сова и глобус"

Я очень плохо пишу стихи. Собственно, как и все мы, я в подростковые годы этим страдал, но ни одно из творений не пережило пристальной самокритики, посему лежат они где-то в глубинах архивов и не отсвечивают. А вот сегодня наткнулся на пост уважаемой 1ara_cr0ft, посвящённый творчеству группы Коrsика. Про группу эту я ранее не слышал, но песни, представленные в посте, послушал. По большей части они мне, честно говоря, не очень понравились - ну, рок как рок. Русский. Бессмысленный и беспощадный - в самых разных смыслах этих слов. Но песня под названием Алиса, падай отчего-то перепахала. Полдня ходил вроде как ничего даже, а вот к вечеру внезапно прорвало. Сначала хотел нормальный перехват в прозе написать, но последнее предложение планируемого текста (у меня, как, наверное, и у многих, короткие тексты по большинству пишутся от смачной последней фразы) получилось таким ритмичным, что от него назад проросло ещё одно предложение, потом ещё. И, в общем, получились стихи. В смысле, короткая сказка в стихах.

Да, сказки у меня почему-то получаются злые. Не хочется, а получаются. Так что эта тоже такая... не особо добрая, наверное. И вообще, хватит уже растекаться мыслию по древу, пора отправлять пост. Во-первых, надо ловить момент, пока ЖЖ дышит, а во-вторых, самокритика уже поднимает голову и примеривается к тексту - так что надо действовать быстро, чтоб стыдно за написанное было уже постфактум.


Вниз по кроличьей норе

Прыжок - это просто, как вальсовый шаг,
Пусть даже вперёд, в темноту.
Алиса кивает, сжимает кулак
И слушает сердца стук.

Насколько же эта нора глубока?
Неважно - приборы врут.
Алиса дрожит - хрупка и легка.
Тяжёл за спиной парашют.

Кролик щёлкает крышкой часов:
"Время. Первый - пошёл."
Алиса швыряет свой страх под засов,
В чулан - чтоб никто не нашёл.

Нетрудно попасть в колдовскую страну.
Как выбраться - вот в чём вопрос.
Алиса глотает густую слюну
И крепче сжимает трос.

Важней не "кто выживет? кто умрёт?",
А - кто сохранит лицо.
Алиса делает шаг вперёд
И дёргает за кольцо.

Текущий статус - 56.099

Леди oliveshadow попросила сказку про снег. На удивление, антенна довольно быстро откликнулась, и в треске мирового эфира на самом деле оказалась слышна сказка. Про снег. Мне осталось всего лишь записать ее...
=======================

У всего на свете есть предназначение. Или, если слово "предназначение" кажется вам слишком пафосным - функция. Да, так, пожалуй что, лучше. По крайней мере, снегу нравился именно термин "функция" - было в нем что-то строгое. Как в чистой белой скатерти раннего снега. Предназначение - это для кого-то более легкомысленного и мечтательного - может, для говорливой и сумасбродной воды или для романтика ветра. А снег был аккуратен и холоден, поэтому - функция.

Конечно, функция у снега была не одна - вселенная, как вы знаете, слишком рациональна и каждого старается нагрузить по максимуму. Снег берёг опавшие семена от морозов. Снег забирал влагу, делая воздух сухим, чтобы люди и звери меньше страдали от холода. Снег приглушал звуки - так лучше слышно зимнюю тишину и лучше думается. И конечно же, снег радовал глаз - это было почти самой любимой из его функций. Второй по любимости. Потому что была еще и первая.

Она была проста и одновременно незаметна. Когда падал снег, он закрывал грязь и хлам, и тогда самые корявые деревья или старые облезлые дома начинали выглядеть опрятнее. Люди улыбались и говорили: "Как же красиво..." Снег скрывал ошибки, недостатки и пороки мира - и становилось светло и чисто. Кто-нибудь может подумать, что это и была его первая функция, но нет. Всё гораздо глубже - как белая искристая целина, кажущаяся тонким покрывалом, но таящая ямы и полыньи. Всё глубже, потому что вода и земля тоже прячут ошибки - навсегда. Так, что о них забывают, и забывают о том, что каждая ошибка возвращается. А снег честно завершал свою работу весной и уходил дальше, возвращая людям всё, что укрыл от них - и не в принесении благостного забвения была его первая функция, а в передышке. Знаете, людям ведь нужна короткая пауза, чтобы обдумать совершённое - закрыть глаза, сделать глубокий вздох и начать всё заново. Вот этим снег и был - паузой на размышление. Минутой передышки в мирской-мерзкой суете. Напоминанием о том, что всё может быть хорошо - но ничто не станет хорошо без тебя самого. И это было его самой любимой функцией - у него даже иногда возникало желание назвать это предназначением, но он стеснялся.

А вот сейчас у снега не было такого желания. Ему было светло и легко, потому что здесь, в этом городе, в этом году он был - первым. Поэтому он не задумывался о словах, и просто падал. Падал на крыши, ветки, автомобили и бродячих кошек. Падал на девушку в синем пальто, которая шла, глотая слёзы, и сама не знала, куда идет, потому что ей казалось, что она - падает. Падает куда-то в бездонную черную муть и не может остановиться. Снег видел, что ей очень, очень плохо, хотя и не знал - почему именно. Он вообще не очень хорошо разбирался во взаимоотношениях людей, да ведь это и не было его функцией. Поэтому он просто вздохнул и принялся выполнять свою работу. Он застелил грязный выщербленный тротуар под ее ногами самым белым из всех ковров, какие у него были. Он прорисовал по контуру каждую веточку старого тополя на ее пути - чтобы было видно, какой он на самом деле красивый. Он нашел самые крупные и самые яркие снежинки и отправил их танцевать в воздухе. Он выложился весь, до последней точки, потому что иногда бывают моменты, когда иначе нельзя.

Девушка не видела ничего из этого, потому что падала в свою бездну, где нет ничего белого и чистого, и быть не может. А потом ей на кончик носа села снежинка - это была любимая снежинка снега, и он всегда поручал ей самые ответственные задания. Девушка удивленно посмотрела по сторонам и увидела все сразу - и ковер, и тополь и танец в темнеющем вечернем небе. И вдруг, сама тому удивившись, улыбнулась - потому что поняла: какими бы ни были невзгоды, прямо сейчас можно забыть о них на несколько минут, перевести дух и просто любоваться - будто набираясь сил перед тем, как окончательно решить всё, что гнетёт. Она расправила ссутуленные горем плечи и весело зашагала вперед, подставляя лицо кружащимся в воздухе белым танцовщицам. А снег всё падал и падал, стирая с ее сердца черное выжженное пятно - снежинка за снежинкой.

Это сказка. И она - только для своих, потому что слишком личная.

===

Где-то на белом свете жила-была девушка дождя. Каждый раз, когда она выходила на улицу, шел дождь - не то чтобы он любил ее, просто дождю нравилось быть с ней рядом. Но девушка не замечала дождь, а когда замечала, то раздражалась, потому что больше всего на свете она любила солнышко. И еще она любила звездного странника. Она очень огорчалась, что звездный странник не замечает ее любви. Она ловила каждое его слово, которое приносили радиоволны сквозь холод эфира, она была счастлива каждой секундой, когда он был рядом. И она очень огорчалась оттого, что ее любовь была безответной. Может, она даже плакала ночью в подушку, но этого никто никогда не видел. Может быть, только дождь за окном. Но дождь никогда никому не выдавал ее секретов.

А звездный странник все знал и видел. Вот только сердце его было занято. Он любил женщину солнечного ветра. Любил ее серо-зеленые глаза, любил искорку безумия в ее взгляде, любил ее вечную свободу и вечный поиск... просто любил ее. А еще у звездного странника была Хрустальная Леди. Или, что вернее, у Хрустальной Леди был звездный странник. И потому в сердце звездного странника не было места для девушки дождя. А он все почему-то не находил времени ей об этом сказать. Вот так они и жили, параллельными лучами в бесконечной пустоте, и где-то за окном об этом плакал дождь.